Представители коренного населения РФ хорошо знают, как к ним относится большинство росссиян, но первые успехи Украины в самой крупной антиимпериалистической и антиколониальной войне после распада СССР заставили их вспомнить о достоинстве собственных языков. Вольно вам, русские, врать на своем языке о «специальной операции», подчиняться путинским убийцам и мародерам. Мы хотим другого. ASSOCIATED PRESS - MIKHAIL METZEL
Путинская РФ незадолго до вторжения в Украину попыталась покончить с языками российских меньшинств. Вместо следования современной постколониальной повестке РФ решила довести до конца колониальное подавление миноритарных языков. Постоянный автор RFI доктор филологических наук Гасан Гусейнов посвящает свою еженедельную колонку антивоенным протестам на не русских языках России.
В Российской Федерации к языкам и коренных, и не очень коренных местных жителей в постсоветское время принято относиться с довольно легкомысленным презрением. Советская империя одной рукой проводила политику русификации, а другой — в целях демонстрации советского интернационализма — обеспечивала некоторые условия для развития так называемых миноритарных языков. Это была ранняя постколониальная политика, выгодно отличавшая СССР от других распавшихся империй.
Привлеченные духом интернационализма «свободолюбивые люди из Азии, Африки и Латинской Америки» толпами ехали учиться в Москву. Через несколько лет после создания письменности на некоторых языках возникала и младописьменная литература. Чукотский и русский писатель Юрий Рытхэу, с которым мне посчастливилось общаться в начале 1980-х годов в Магадане и на Чукотке, говорил, что боится одного — сотни часов, которые у него уходят на перевод с русского Пушкина или Толстого для нужд чукотского читателя, могут оказаться выброшенными из жизни, потому что через тридцать-сорок лет у книг этих не будет читателей.
После кончины СССР российские власти решили, что все эти языки малых народов никому не нужны, а если нужны, товарищи, то давайте-ка за свой счет, и вот незадолго до пандемии миноритарным языкам было и вовсе предложено потихоньку забываться. Постколониальная повестка была объявлена угрозой для политической целостности Российской Федерации — неровен час, зациклившись на своем татарском или якутском, эти меньшинства еще захотят, чего доброго, этно-культурной автономии, а то и независимости. Даром мы, что ли, уничтожали чеченцев за сепаратизм, едва-едва вон справились, а какой ценой, страшно и вспоминать.
Большинство россиян, надо отдать им должное, вовсе не услышали забот своих малочисленных соседей. Но тут началась война, 24 февраля 2022 Российская Федерация пошла в новую атаку на Украину.
Носителям русского языка — подавляющему большинству населения Росфедерации — было предложено воспользоваться для описания событий старым недобрым новоязом. Сейчас все русские научились вместо «война» говорить «специальная военная операция». А в мире, наоборот, «путинская война» все чаще называется войной русских против украинцев. Пропагандистской лжи о «денацификации и демилитаризации Украины» противостоит и довольно широко распространенное представление о попытке именно русского государства вернуть себе былое величие. Эта — самая слабая точка новой идеологии Путина. Советские все-таки хотя бы на словах пели об интернационализме и всемирном коммунистическом будущем. Путинская Россия — это загадочная страна многослойного прошлого, которую буквально никто в мире не хочет видеть своей соседкой.
Для многих русских этот вызов всеобщей «нелюбви» не так уж страшен. Все-таки самолюбования и склонности к самоуничижению паче гордости русским было не занимать и до украинского похода. Но тут обнаружилось, что в Российской Федерации есть не только русский, что живы еще и прочищают горло другие языки.
Студентка «Высшей школы экономики» Александра Кибатова вышла с антивоенным плакатом на марийском языке.
В интервью «Радио Свобода» Кибатова сказала: «Риторика пропаганды строится на том, чтобы отстоять идею русского мира, но что значит быть русским или русской? Россиян можно приравнивать к русским? Я родилась в марийской семье, для моих родителей, особенно для отца, очень важна национальная идентичность, это мировоззрение впитала в себя и я. Когда отец с глубокой обидой в голосе „объяснял“ мне, что украинцы не считают русских за людей, обзывают „москалями“ и прочее, я смогла ответить только: „Но мы же не „москали“, при чем здесь мы?“ Конечно, этничность устроена гораздо сложнее, чем ярлыки „русская“, „татарин“, „башкиры“. Русская культура — это тоже важная часть меня, это то, чем мы все в России дышим. Но мне было важно сказать, что такую русскость я не поддерживаю».
В британском издании журнала The New Statesman 20 апреля 2022 года вышла статья Кэти Мэри Дэвис «Активисты этнических меньшинств видят сходство между вторжением в Украину и подавлением Россией их собственной культуры».
«Когда художница Полина Осипова увидела фотографии гражданских тел, разбросанных поперек улицы в украинском селе Буча, она обнаружила, что у нее не осталось русских слов, чтобы описать это зверство. Вместо этого она села и написала антивоенное послание на своем родном языке — чувашском. „[Чуваш] сейчас гораздо свободнее, чем русский“, — говорит Осипова, которая до переезда в Санкт-Петербург выросла в деревне в центральной России».
«Ньюстейтсмен» напоминает итоги переписи населения 2010 года: четверо из пяти жителей РФ — это «белые лица славянских кровей», но есть еще 19 процентов, среди которых журнал выделяет «цветных коренных жителей России».
Полина Осипова уверена, что «“нет войне” на родном языке усиливает значение этих слов». «Российская пропаганда делает все возможное, чтобы показать, что противники войны составляют меньшинство. Как коренная жительница России, на своем родном языке я пытаюсь показать, что это ложь».
Издательница журнала мод «для цветных россиян» Соня Ан публикует серию антивоенных плакатов на удмуртском и коми, бурятском и калмыцком. Она признается, что поначалу речь шла о «безопасном способе самовыражения»: казалось, что защита здесь — сама колониальная тупость идеологов «русского мира», которые просто не доберутся до этих публикаций.
Но потом появилась и другая задача. Миноритарные языки РФ — языки бедных людей. Именно это заставляет плохо знающих русский язык молодых людей, например, из Бурятии идти на военную службу. В дальнейшем именно это обстоятельство позволяет пропагандистам списывать жестокости войны на меньшинства.
Живущая в Монголии бурятско-китайская художница Юмжана Суй делает антивоенные плакаты с текстами на бурятском. «Несмотря ни на что, я думаю, что люди [в Бурятии] начнут открывать глаза. Бурятия совсем небольшая; люди знают друг друга. Когда ты начинаешь узнавать, что твоих друзей, их братьев, племянников и знакомых отправили на смерть, как пушечное мясо, твоя голова не может работать по-прежнему».
Нападение России на Украину стало для многих продолжением старой колониальной политики. «Должны ли мы умирать за безумные идеи людей, веками разрушающих нашу собственную культуру?» спрашивает Полина Осипова.
Представители коренного населения РФ хорошо знают, как к ним относится большинство росссиян, но первые успехи Украины в самой крупной антиимпериалистической и антиколониальной войне после распада СССР заставили их вспомнить о достоинстве собственных языков.
Вольно вам, русские, врать на своем языке о «специальной операции», подчиняться путинским убийцам и мародерам. Мы хотим другого.
Разумеется, все помнят, что большой постколониальный мир не заметил уничтожения Чечни на рубеже ХХ и ХХI веков и подавления в РФ других миноритарных языков. Особых иллюзий никто из активистов не строит. Но уже свершившаяся моральная победа Украины над путинской РФ вселяет надежду и в тех, кто, может быть, еще вчера распрощался с идеями национально-культурной автономии или даже полной независимости от Российской Федерации. В конце концов, будущее языка и говорящих на нем людей определяют не величие и могущество, а его свобода и правдивость.
